Сделано в России

Проект творческого тандема Колесников/Денисов 在俄羅斯 — «Сделано в России» (перевод с китайского) — история с лихо закрученным сюжетом. Про что он — так сразу и не поймешь. То ли о любви, то ли об искусстве, то ли об аутсорсинге и прекаризации, а более широко — о базирующемся на неолиберальной доктрине современном капитализме, открывшем дорогу свободному от преград государства рынку, а может — и о дружбе народов, основывающейся на взаимовыгодном сотрудничестве, подкрепленном миграционными потоками рабочей силы. Но возможно здесь увидеть и перекличку с идеями Антонио Негри, считающего, что современное понятие пролетариата должно включать не только традиционный индустриальный рабочий класс, но и охватывать «всех тех, кто находится в подчиненном положении, подвергается эксплуатации и трудится под властью капитала», а именно — безработные, домохозяйки, работники науки, сферы обслуживания, творческих профессий. Иными словами, классовая и сословная градация человеческого сообщества значительно упрощается. И картинка получается почти как в песенке Дольского: «Разделились беспощадно мы на женщин и мужчин», ну, или на эксплуататоров и эксплуатируемых. Впрочем, субверсивность и трансгрессию никто не отменял, и посему не все так однозначно. Да и вообще, в современном мире все так переплетено и запутано. Сплошная амбивалентность эмоций, воли, интеллекта.

Серия, представленная художниками, состоит из семи картин, написанных в традиционной реалистической манере в черно-белой цветовой гамме, что делает их визуально похожими на сильно увеличенные документальные фотографии, снятые в режиме стоп-кадра и выстроенные в нарративную историю. А точнее даже не историю, а натурную зарисовку, вполне узнаваемую каждым, исходя из личного опыта: мужчина и женщина, влекомые страстью, устремляются навстречу друг другу, по ходу срывая с себя одежду. На шести из семи картин именно эти, брошенные впопыхах кроссовки, туфли, джинсы, рубашка, блузка. На седьмой картине, центральной, собственно сами любовники... Все банально и прямолинейно. А если еще и учесть, что все эти холсты, несмотря на довольно внушительный размер (150×200), напоминают живописные штудии какого-нибудь отличника художественного ВУЗа (есть такие задания, когда надо написать просто драпировку, или какой-то бытовой предмет), то и совсем грустно становится. Но! На самом деле это любовное приключение всего лишь, как говорится, подмалевок. И речь здесь не о любви, а именно об этих небрежно брошенных и тщательно выписанных вещах. Но это не просто джинсы, рубашки, обувь — это NEXT, TCM (Tchibo), H&M, Esprit, CFL, Disney, Palomino, FIXONI, des Petits, OKAЇDI, O Baibi, ZARA и т.д. и т.п. Иными словами, европейские бренды, которые мы знаем на зубок, как хороший ученик таблицу умножения. Как, впрочем, знаем и то, что все эти Ferre, Cavalli, Pierre Cardin, Gattinoni, Parker, Givanchi, Caran D’Ache производятся в Китае... Вот она, встреча Запада и Востока: маркетинг, дизайн, технология, контроль качества, коротко говоря, интеллектуальная составляющая, — Европа и Америка, а производство — Китай, дешево и сердито. И на центральном холсте поверх фрагмента изображающего акт... нет, не пять звезд китайской государственной символики, как это может показаться в начале, — большую звезду вместо маленьких огибают четыре китайских иероглифа — 在俄羅斯.

Вот и получается, думаешь, — любовь, а оказывается — экономика. Сам процесс производства, но только картин, в проекте тоже отражен — в видео, представленном тут же, мы видим руку художника, пишущего очередную картину из этой серии. Что ж, в искусстве сейчас тоже хорошо налаженное массовое производство — художники в нереальном количестве поставляют работы на всевозможные биеннале и прочие институциональные образования системы искусства, зарабатывая символический капитал, без которого о реальном капитале нечего даже мечтать. В каком-то смысле речь идет о возвращении художнику статуса работника (вспомним аристотелевское причисление художника к работнику физического труда — к техне), чей социальный, производственный и экзистенциональный опыт сопоставим с опытом других групп общества. Но вот камера отъезжает, картина закончена, и мы ожидаем, наконец, увидеть авторов проекта — русских художников Ивана Колесникова и Сергея Денисова или, по крайней мере, одного из них. Но на экране... — китаец. Отложив кисть, он ставит законченную работу в ряд к прочим. Знакомая ситуация: концепция, технология, контроль качества — Россия, а воплощение, производство — Китай. Но сделано-то (в буквальном смысле) в России. И автор — не тот, кто «красил», а тот, кто придумал. Тот, кто создал бренд.

В принципе, история известная с давних времен. Правда, это предпочитают не афишировать. Эксплуатация — вещь в прогрессивном обществе осуждаемая. Ее сейчас чаще называют — «создание рабочих мест». И китаец в данном случае — это сложносочиненная метафора и наемного труда, и нестандартных форм занятости, и миграции, как таковой. Ведь кто такой сегодня художник? Это прекарный работник отлаженной системы искусства, чье существование нестабильно и уязвимо, фрилансер, одновременно заключающий контракты с несколькими работодателями и прибегающий к аутсорсингу в попытках стать обладателем символического и реального капитала, мигрант, кочующий по миру в поисках работы, вдохновения, признания и, в конце концов, нашей с вами любви. Но где бы он ни был, в какие бы трудовые и прочие соглашения не вступал, и какие бы формы производства не избирал, последним штрихом будет — «Сделано...».